Ох, посмотрите, сколько голубей. Ходят стайками. Вот раньше ходила, кормила их. Немного хлеба старого, немного пшена. Но как же их, такую ораву, накормить? На всех, все-таки, не хватит. А как пшено кончится, так еще долго не уходят. Сейчас вот одна хожу. А вот раньше не одна была. Все со внучкой. А вот вымахала до девятнадцати, так сразу, как увидит, так сразу рукой махнет «Бабушка, уйди отсюда». Девятнадцать ей исполнилось. Выросла, школу окончила. Совсем о бабушке забыла. Теперь одна гуляю. Ох, как обленилась. Раньше ведь ходила туда-сюда, а теперь только сидеть — совсем лентяйка стала... Да и сын с невесткой ничуть не лучше внучки. Сыну моему сколько... Ох, постоянно забываю. Правильно говорят — человек стареет и мозг с ним стареет. Какого он года. Пятьдесят девятого, кажется. Ну, ему сейчас шестой десяток пошел. Грустно все это: вот раньше, допустим, со внучкой ходила. Покупала ей шоколад и... Ох, как же?.. Правильно говорят — человек стареет и его мозг стареет. Да, точно, мороженное! Ха-ха. Мороженое не вспомнила!
А теперь внучка обо мне забыла. Раньше говорила каждый день: «Бабушка, пойдем гулять!» А теперь я говорю: «Пойдем гулять!», а она: «Бабушка, уйди отсюда» и рукой отмахивается. Живу теперь одна, без внучки, сына и невестки. Сын, помню, один раз меня выставил. Приготовила ему, а ему не понравилось. А ведь все за него делала — и еду готовила, и квартиру убирала. А тут он меня выставил. Не понравилось то, что я ему приготовила. Отец его, помню, приезжал к нам, когда мы с ним еще небыли знакомы. Сказал, что понравилась ему. Сказал: «Расписывайся, в Столицу поедем». Вот приехали. А ведь все тогда в Столицу стремились. Устроил он тут меня на местный завод. Пятьсот человек работников, была сначала работником, потом дослужилась до мастера. Плавили там легкие металлы — титан, никель. Интересно, как там завод. Вроде, измельчал, стал не такой большой, как раньше. А ведь порой хочется туда снова попасть, посмотреть, как они там. А муж мой он ведь мне тогда понравился, но со временем спиваться стал. Как не приходит домой, а он монтером работал на заводе, то всегда поддатый. Такие гадости говорил. У меня ведь как работа была: неделя — на дневной смене, неделя — на ночной. Вот ухожу я на ночную смену, а он мне: «Что, по мужикам пошла?» Я тогда молодая была, мне было немного за тридцать. Он к нам в глубинку приехал, у меня тогда был другой муж, аккордионист в местном клубе. Помер уже, давно похоронила. Он играл, я танцевала. И к нам приехал его брат. Пригласил меня потанцевать, но я не знала, что это его брат. И муж мой первый говорит, что понравилась я ему. Говорит, чтоб шла, расписывалась, а он в Столицу меня отвезет...
Помню, мне не как-то не особо было надо, по мужикам шастать. А он мне: «По мужикам?» А какое там по мужикам. Я же на заводе работала, там человек тысяча работников. Сталелитейная промышленность, легкие металлы — никель, титан. Для автостроения, для самолетостроения, для кораблей. Была сначала работником, потом до мастера дослужилась. Обслуживала там станки, машины, котельные. Порой хочется туда пойти, посмотреть, как они там. Не знаю, пускают они или нет. Вроде, пускают. Теперь могу только гулять. Вот раньше могла спокойно гулять, туда-сюда. А теперь совсем состарилась, обленилась. Теперь только сидеть. И сын мой тоже, электриком работает. Как не на диване лежит, так пиво пьет. В животе совсем раздался. Я уж ему в шутку говорю: «Мать по животу обогнать хочешь?» Ну сам на меня посмотри. А он смеется. Так и живем. Помню, делала для него много. Еду готовила, одежду стирала, убирала квартиру, а теперь совсем обленилась. А после того, как ему моя еда не понравилась, так вообще сказала: «Готовьте сами.» Но и готовят. Ну, порой говорит невестка: «Мать, почисть картошки». Ну я и почищу, но готовят пусть сами, что хотят — хоть вареную, хоть пюре. Порой говорят: «Мать, купи хлеба», «Мать, купи молока». Ну я и куплю, еще не такая старая. Но остальное - пусть сами. Но вообще грустно — забыли меня. Тяжело в старости одной.

(c) kons314rator и неизвестная старушка на скамейке 14.06.2011